Я во вкус вошел, вошёл прямо в раж,
Ох, заснежен мой гараж, мой гараж,
Но лопата, братцы, есть у меня,
Снеговая, а не просто фигня!
На морозе я от пота промок,
Реагента я истратил мешок,
И легко могу открыть ворота,
Но, похоже, зря была суета!
Но...а дальше за воротами - снег,
Я – не трактор, я – простой человек,
Вижу: едет джип, в сугроб занесло,
Был я рядом, и ему повезло!
И я злее нынче стал, нынче стал,
У ворот я, может, зря всё копал?!
Вот есть лом, лопата есть у меня,
Только это оказалась - фигня!!!
И закрыл на ключ я снова гараж,
Коль сугробов антураж, антураж!
Лучше пешим по сугробам скакать,
Чем, как бешеный, в снегу буксовать!
Коньячком согрею лучше нутро,
Если ехать - есть в столице метро,
Там, как я, такие тоже сидят,
Едут молча и клянут снегопад.
Ох, я зол, но в небе вдруг синева,
Заискрилася в снегу вся Москва!
Вот и ладно, не пришлось буксовать,
Пьян и счастлив - получай благодать!
Я уже довольно весел, не груб,
В гараже остался мой ледоруб,
И лопата там, до лучшего дня,
Так стихия победила меня!
Жизнь наша тоскою скованна,
Так творится, хоть смейся, хоть плачь,
Умер тот, кто писал для клоунов,
В души наши - сатиры мяч
Мы эпоху свою просвистали,
Он же выше эпохи писал,
Шутим Райкиным: "В греческом зале..."
И не знаем, кто это создал...
И над " раками" дружно смеемся,
Вот по три, а сегодня - по пять!
Со Жванецким мы все остаёмся,
И эпоху не надо менять
И портфель, и еврейские веки,
У Дежурного по Стране,
И несли свет вы в мир человечий,
Так печально, что Вас теперь нет...
Круглый, добрый, родной и пузатый,
В телевизоре, радио - Вы,
А теперь, вот такая утрата -
Это выше всех чувств и молвы...
Эпохальный, российский, одесский
Выше, да и бессмертней властей,
Вы останетесь с нами, Жванецкий,
В зале памяти сердца людей!
07.11.2020
Пьянство - кайф, но есть намёк,
Добрым людям всем урок:
Пейте, радость испытайте,
Только меру не теряйте!
Мера не для всех ясна,
Можешь доброго вина
Даже выпить и три литра,
И откроется палитра...
Водки можно, коньяку,
А, вот тут уж, начеку,
Чекалдыкал, набирался,
Вдруг до дома не добрался...
Главное: ещё с кем пить.
Это просто, но чуть сложно
По делам - пей осторожно,
С другом - песни петь, не ныть!
В одиночку сам с собой,
Можно иногда, но сбой,
Если вдруг с тобой случится -
Есть желанье возноситься,
Где-то вражеские лица -
Это, друг мой, - уж запой.
Мир тогда весь необъятен,
А себе ты сам приятен?
В зеркало хоть, посмотри,
Вот допился до зари...
Мужики народ упрямый,
А вот коль напьётся дама...
Есть явление похуже -
Это свинка рылом в луже
Да, не надо, между прочим ,
Женский облик свой порочить,
Женщина - как с Богом близость,
А пьяна - порок и низость.
Женское Величество -
В пьянстве обезличено!
Да и нам мужчинам тоже,
Надо помнить, что негоже
Этот кайф застольный пьянства,
Просто делать постоянством.
Вот из этого аспекта,
Напишу - ка два рецепта:
Для мужчин, нас, - раз в неделю,
Пусть хоть раз, чтоб обалдели,
А для дам - бокал вина
Только лишь, - и жизнь полна!
02.11.2020
Как редко, редко посещаем маму,
По телефону только, а вот видим редко,
Она твердит: «Не надо», - вот упряма!
А листья, листья покидают ветки...
И времена природы краткосрочны,
А уж года летят, как будто пули,
Мы всё же не прощаемся заочно,
А, вдруг потом мы что- то промигнули?
И маме невзначай бы к нам приехать,
Хоть на такси, коль тяжела дорога,
И наша занятость здесь не помеха,
А лучше видеться, хоть понемногу.
Смартфоны, телефоны - не общенье,
Мы ими лишь сознание тушуем,
А что заменит встречи ощущенье,
Знакомые, родные поцелуи?
Как редко, редко посещаем маму...
25.10.2020
Двор засыпает, часы не спешат,
И остывают шины,
В ряд на парковке усталые спят
Наши друзья - машины
Глянцем металла блистают в ночи,
Снятся им сны о дорогах,
Иль автобан, где под двести мчишь
Или проселков пороги...
Фары, как глазки у спящих ребят,
Разные, милые глазки,
Спят же машины уставшие, спят,
Снятся стальные им сказки...
Старенькой Ладе приснились во сне
Новенькие колодки,
А Мерседесу покоя нет, -
Были б отвязные тетки...
Джип стосковался по топким лесам,
Всем своим "брюхом" вздыхает,
Майбах пыхтит - "Виноватый ты сам!".
Майбах дела свои знает.
Плач слышен горький, вдруг,
Вам невдомек, пожалейте лорда,
Хозяин трансмиссию не сберег ,
У меня, у верного Форда!
Я слышал: меня - на запчасти, и все…
А у вас завтра - дорога,
А я откатал и отъездил свое,
А нет ли где Автобога?
Двор засыпает, часы не спешат,
И остывают шины
Друзья предают, но верность хранят
Железные други - машины...
04.09.2019
Жёлтая слива со вкусом детства,
И грусти слезу вытирай,
Вновь не могу на тебя наглядеться,
Алексинский, окский край!
Что мне мешает в предутренней сини
Снова к тебе прийти,
Край мой, прости, не стыкуются ныне
Наши с тобою пути...
Лишь, под туманной утра вуалью
Слышу родной голосок -
То хлопотливая бабушка Валя
Спросит: проснулся, внучок?
И, среди рос, под охраной сосновой,
В утреннем свете лесном
Дружной семьёй, да ещё с Хрусталёвой,
Мы за грибами идём!
В каждой росинке - солнышка лики,
Травы, да под сенокос,
А на реке пробуждаются блики,
Лето моё, я там рос!
С Милой, Алиной - игра на поляне,
Старый бревенчатый дом.
Мы, дай Бог, живы, Алина не с нами...
Стала для нас Светлым сном...
Яблони эти уже не срезали,
Очень давно, аж с Войны.
Как с дядей Пашей в карты играли -
Снова живут мои сны!
И дядя Гена, живой и здоровый
Пачки стихов приносил.
К вечеру надо идти за коровой,
А дядя Паша уныл...
Вот, появлялась тогда тетя Тома,
И телогрейкой своей
Его, укрывая до дома, до дома
От нас, от разгульных друзей!
А вечер так близко с землею срастался,
Хоть в кружку его набирай,
Окошком в сердце навеки остался,
Приокский, Алексинский край!
21.08 - 01.09. 2020 Алексин - Москва.
Храм в душе был моей, как бывает всегда,
Сколько дней и ночей я молил, и вода
Протекала дождем, иль из страждущих глаз,
Были с Богом вдвоем, и мечтаем сейчас...
И на выслуге лет больше нечего взять,
И Страданья в ответ - это есть Благодать,
Волос бьёт седина,
Я уже не ропщу,
Все я понял сполна,
Пониманья ищу...
Что же так работать хочется,
Вот и ночь уже кончается,
А в рассветном одиночестве
В мастерской все получается
Чуть с похмелья, чуть обиженный,
Восспарю на вдохновении,
Может свыше кем-то зиждимый,
А ведь - это есть спасение!
Пусть печально, ненавязчиво
Пальцы с глиною работают,
Вдохновение привязчиво,
А идеи, словно ноты вот...
И, уже в объеме набранном,
Вижу нови просветление,
Значит - ничего не наврано,
Значит - повод есть рождения!
18.03.2020
Вор вору возмог всепозволить воровать. Выгодная вещь выходила! Вроде все временно, а временное - вечно. Выучил воришку вороватости, вероломству, вандализму. Воруй - ведь вседозволенно! Вотчина великая, вялая, властно во все ворота въезжай! Во все века выть волком выучена Вотчина. Всенародно вопрошала: возможно ли? Выпала воля - воруй! В...вобщем воруют, великими воцарились! Всепопечители ведают вседозволенностью. Врут - восторгаются! Втирают вседоверие. Вольво, виллы, Валенсия, Венеция - все воплотится! Выручка - валюта, выдохся - Ваганьково! Выживай в высотке всеми вокруг «востребованный», всеобъемлющий, всенаглеющий, всеми...ВОЗНЕНАВИДИМЫЙ...Вот выпало верное всеосмысление, всем "В"!!!
20.02.2020
Вот не было зимы,
Нарядной, иль печальной,
Вот не было зимы,
А мы по ней скучали!
И, в ауте синоптики,
В недоуменьи мы —
Не снежило, не вьюжило,
Ну не было зимы!!!
Кто мехом торговал, -
Конечно, разорились,
Кто соли посыпал,
Те просто отвалились,
Кто не наполнил душу,
А кто-то кошелек,
Природа планы рушит,
И вот такой итог!
А люди покупают
Заранее билеты,
Туда где..., а кто знает,
А будет ли там лето???
19.02.2020
Ох, устали мои ноженьки,
Да на жизненном пути,
Только помоги мне, Боженька,
Дальше, мужику идти!
Ох, устал от новоявленных
Власть имеющих кликуш,
Я художник, я не ставленник -
Просто я отец и муж...
Информациею грязною
Завалили интернет,
Мол в Китае все заразное,
А у нас как будто нет?!
Сплетни все у нас заразные-
Если верить в пустоту,
Мы, как зомби вечно праздные,
И не молимся Христу...
Почему? Да приучили нас-
Праздник правду всю забьет,
Больше зрелищь, а Судилище,
Да, авось, не угнетет.
Не заметим, вдруг за праздником,
Как пропраздновали суть...
Так гуляйте же, проказники,
Пейте вен российских муть!
И хвалите винодателя,
Веря слабым словесам,
Ведь у нас все замечательно,
Это телек скажет вам.
Тетка голосит: Ах, верю я!
Рассчастливейшая я,
Счастье - это наше дерево,
А на веточках петля...
Может я сейчас утрирую,
Ситуацию сию,
Может даже рефлексирую,
Или водки много пью.
Превращения отпустим мы,
Ведь и так зима - весна,
И Медведев стал Мишустиным,
Да и дурь, как клад ума.
Достойное дельце! Да достучаться ли до дорожников? Дела, дела, допрыгались! Достаточно долгостроя?! Дозволенность дикая, деструктурируемая, деспотическая! Добиться дела - дохлый декаданс. Делают дороги - деньги делают...
23.11.2019Альбине
Не в праздник, не на именины,
А просто осень на дворе,
Я стих слагаю для Альбины
Простой, и просто о добре
Пусть где-то увядает роща,
И никнут без тепла цветы,
Зато огонь в моей есть теще,
Я, рад Альбина, теща - ты!
И в фотографиях любимых,
В полночных видеозвонках,
Как ты родна, необходима
Семье в советах, ...да в стихах.
По Пушкину с тобой гадали,
По Левитану загадал,
Открыл - простор, родные дали,
Вот это наше, я же знал.
Там церковь над благим простором,
И озера ветрится гладь,
Я знаю, созвонимся скоро,
И вновь придется загадать.
Ты не пустотная устами,
И без навязчивых проблем,
Шлёшь СМС - Звоните маме,
И Жизнь, и повод есть для тем!
29.09.2019
Здравствуй! Мой день рожденья уже наступает,
Не весел я - это о прошлом мысли,
Они, словно пчелы в мозгу воспаленном роятся,
Слова поздравлений твоих -дорогие цветы,
Пусть пчелы по этим цветам разлетятся...
"Хватит", - скажу себе: "Всё!"
И отойду, прогуляюсь.
Глина лежит на скульптуре
Сформированной массой,
Читаются в этом портрете
Все переживанья Усопшего,
Что их прожил, с ним - и я,
А сестра недовольна...
Посвящение возрождающимся усадьбам России.
Создано после посещения усадьбы Белкино.
В той старинной усадьбе царит атмосфера
Славных дней миновавших и славных годин,
Там под липой вальяжно сидят офицеры,
И краснеют ланиты влюбленных княгинь.
На пруду с легкой ленностью движутся лодки,
Звонкий смех откликается эхом в саду,
Юный взгляд под вуалью манящий и кроткий
Безымянную ищет на небе звезду.
Воздух дышит оркестром, и в вальсе кружатся
Кринолин, эполеты и фраки в ночи.
Ах, с эпохою этой пришлось нам расстаться:
Красным вихрем смело - лишь одни кирпичи.
По музеям иль в пекле исчезли картины,
В комиссарские сумки ушло серебро,
На знамена карминные рвали гардины,
А хозяев - к стене, и штыком под ребро.
Роковые минули, завремелись годы,
Настрадалась страна, возрождалась страна.
Были кормчими и мудрецы и уроды,
Веру в Бога и Дух не сожгли времена.
И как прежде Покров, и справляются свадьбы,
Возрожденных аллей торжествует листва.
Силой добрых людей оживают усадьбы -
Незабвенной истории нашей канва.
Вот и снова пришли офицеры под липы,
С поволокой на девушек юных глядят.
И алеют в смущеньи девичьи ланиты,
И под тушью "Шанель" очарованный взгляд.
За деревьями лихо оркестр играет:
Венский вальс, или вдруг рок-н-ролл зазвучит.
В счастье пары кружатся, Россия родная
В этом вихре осеннем на крыльях летит!
Эти строки мои не спроста появились,
А с усадьбою Белкино в сердце пришли,
И с людьми, что из тлена ее возродили -
Патриотами стойкой Российской Земли.
Настоящее, крепкое есть в этих людях -
Красоту сотворить из поникших руин,
Значит дальше живем! И культуру разбудит
Обновленная музыка прошлых годин!!!
29.10-14.11 2018 г.
Вы в пробке стоите, мы в пробке ребята!
Откуда - то сбоку - "Фольсваген" горбатый,
Предательски слева зачем-то подкрался,
И к вашей машине любовно прижался.
На "Майбахе" справа холёная тетка,
И губы, как шины, ну как же - красотка.
Глазёнки в ресницах наращенных тают,
Дорога? Да брось - по мобиле болтает!
И, вдруг меж рядами застрял мотоцикл,
Он хрюкнул позорно, но вновь не зацикал,
Поскольку зажал его чёрный "Лендровер",
Да рядом китайский, но пухлый кроссовер.
Чуть двинулись вроде, как будто спросонок,
Ах, мне показалось, и, вот "Жигулёнок",
Сорокалетний, узбеком водимый,
Верблюдом застыл как в пустыне любимой.
Те, кто понаглее, дела свои знают,
Уже по обочине всех объезжают,
Но сколь ни объехать - немного есть толку,
Опять же в родную вливаются пробку.
Немного, немного осталось до МКАДа,
А, там тоже пробка, но двигаться надо,
И слабые шансы живут на удачу,
Да писать так хочется - вот незадача!
И мысли про памперсы сразу возникли,
Младенцам везёт, ведь с рожденья привыкли.
А, тут, понимаешь, штаны и сиденье...
Всё жалко. Терпенье, терпенье, терпенье!!!
И, вот, наконец-то сливаемся с МКАДом,
Уж писать не хочется, да и не надо,
Устали глаза, нервы тоже сдаются,
Машины несутся, не к пробке ль несутся?!!
Вы в пробке стоите, мы в пробке ребята!
Откуда - то сбоку - троллейбус рогатый...
Загуглюсь, загуглюсь,
И к тебе не вернусь,
На земле боль и грусть,
Я ж возьму загуглюсь.
На экране моём —
Всех проблем водоём,
Если мы не вдвоём,
Там все выдумаём.
Загуглюсь, загуглюсь,
Неудачник - и пусть,
Но покажет меня
Гугл мужчиною дня.
Интернет подарил,
Что не пел, не творил,
Но зато поутру —
Шасть в экрана дыру.
Там же кайф, лишь держись,
Ну и ты загуглись,
Не заметишь, хлобысь,
Пролетит мимо "жисть".
Дальний гул на полигоне
Тихо плещется вода, дети плавают в затоне,
Блики, солнце - как всегда.
Дальний гул на полигоне,
Смотрят детские глаза
В небо, неужель гроза?
Сын кричит: Скорей в машину!
Будет дождь! - В ответ я сыну:
Видишь, Мишка, небо ясно,
Значит тихо всё, прекрасно.
Только далеко за лесом есть военный полигон,
Чтобы мирным было небо, существует он.
Там проводятся ученья танковых машин,
Так спокойней, завтра новый день мы встретим, сын!
Многих нынче раздражает наша сторона,
Кто-то в Мире не желает, чтоб цвела она,
Сколько воин отражала Родина твоя,
Сколько ран, утрат познала Родина твоя.
Из потерь, руин военных возрождались мы,
Ставил враг нас на колени - поднимались мы!
Сколько прадедов медалей шкафчики хранят,
Скольких с воин не дождались женщины солдат.
Князь Донской, великий Невский нас благословят,
И Суворов и Раевский в том ряду стоят,
Князь Кутузов, Жуков, Сталин, Конев, Катуков.
С ними люди побеждали Родины врагов.
До сих пор у нас спокойно, гул за лесом тот,
Лишь сказал, что будет больно, тем кто смерть несёт.
Знай одно, сынок любимый,будет легче плыть,
Наша Родина - едина, и не победить!
В войнах предки пострадали, но спасли Страну,
Посмотри, какие дали, слушай тишину.
Ну, а если час настанет Родину спасти,
Верю, ты со мною встанешь на Святом пути!
Я надеюсь, не настигнет участь нас солдат,
Пусть учебные лишь взрывы за лесом гремят.
«Тик-так, тик-так» - это счёт ведут часы.
Слава Богу, что часы мирно проживают с нами,
А ведь где-то часовые механизмы под мостами,
В ужас сжалась тишина –
Начала отсчёт война.
Тик-так – сердца стук, и «бабах, бабах» вдруг!
Клочья в воздухе летят,
Нет людей, нет солдат,
Братьев нет, нет детей
Чьих-то на планете сей...
Тик-так, смолк щелчок –
Искорёженный металл,
Механизм часовой,
Угодивши Смерти встал …
А где-то, где-то в этот миг
Слышен первый детский вскрик.
День свершился, час свершился –
Счастье – человек родился!
А часы своё : «тик-так»,
Пусть же будет только так –
Вместо крови и утрат,
Больше самых добрых дат!
Тихо тикают часы –
В Мире строятся мосты.
Тик-так, сердца стук,
Ты не враг, ты мой друг!
Да что, да что мы знаем о войне?
Немного фотографий на стене
Ушедших, тех, с которыми расстались,
И в сорок пятом так не повстречались.
Да что, да что мы знаем о войне?
Рассказы деда, как он был связистом,
Зубами провода на поле тискал,
А гимнастерка вся почти в огне.
Да что, да что мы знаем о войне?
Подняв бокалы победителям во славу,
А дед с победою пришел в Варшаву,
А после часто плакал он во сне.
И внучку гладил обожженными руками,
С осколком, затаившимся в груди,
Вот это память, вот какая память,
Не дай же Бог еще кому-то обрести.
Да знаем ли такое что "Война"?
Вот умер дед, остались ордена,
И в каждом ордене, в каждой медали,
Есть смысл и путь дальнейшего пути,
Высоты взятые, родные дали,
И смысл жить, идти вперед, идти.
Да что, да что мы знаем о войне?
Помолимся о деде в тишине,
Прижав все ордена к груди, медали.
Спасибо, дед, мы выросли, крепчали,
Спасибо, дед, мы правнуков рожали,
Дай Бог же не узнать им о войне...
Затерялся месяц в облаках,
Ты одна живёшь в моих руках,
Ты одна живёшь на тонком звуке,
Только бы не ослабели руки.
А когда накроет нас рассвет,
Ты мне скажешь первая: "Привет",
Улыбнёшься бледному рассвету,
В памяти оставлю ночку эту.
Все в рассветном гимне небеса,
Над Москвой такие чудеса
Облаками в небе сотворятся,
Люди так спешат, они боятся
Посмотреть на чудо-облака,
Вдруг там чья-то светлая рука
Машет: С пробуждением, прощайте!
И тепло ночи не забывайте.
Только бы не ослабели руки,
Только б ты жила в сердечном стуке.
Товарищ генерал, Вы защищали землю,
Был громом крик "Ура", в огне горел металл,
На фотографии смотрю и взгляду внемлю,
Вы отстояли Мир, товарищ генерал!
Вы отправляли в бой и танки, и пехоту,
Ваш старенький планшет такие планы знал!
За каждого бойца, за каждый взвод, за роту,
Вы тоже рвались в бой, товарищ генерал.
И верили бойцы, уже не за горами
Победа, вот чуть - чуть осталось бы дожить, Ракадами пройти, осенними дождями,
И бросить автомат, и ужас завершить.
Товарищ генерал, отечески Вы были
Со всеми - офицер ли то, иль рядовой,
Но вдруг, на полпути Вы голову сложили,
На мине подорвавшись на передовой.
Бойцы же дальше шли, до самого Берлина,
Гнал нечисть от Земли орудий грозный шквал,
Быть может на Рейхстаге до сих пор хранимо
Начертано "С Победой, товарищ генерал!"
Вас нет, с годами все менялось, как сюжеты, Мой друг сказал о Вас, и бюст я изваял,
Вы в Серпухове - бронзовый, на мирные рассветы
Взирайте, легендарный, товарищ Генерал!
Если ты кого обидел, не ропщи,
И вину в поступке поищи.
Знай одно, коль будешь ты жесток,
За тебя на небе плачет Бог!
А зачем нам слезы и дожди?
Добрым будь, а, значит, солнца жди,
В ясные и добрые глаза,
Сам Господь вселяет чудеса!
Да и руки пусть твои не спят,
Не дерутся, а добро творят,
Даже, если ты полил цветок,
Значит, жизни вырасти помог.
Хорошо, коль крепки кулаки,
Для врагов ты их побереги,
Близким же - объятья раскрывай,
И познай своей любовью Рай!
28.12.2014
Где-то там на лугу
обелиск тот стоит,
Подойдем и преклоним
колени с тобой.
Я не знаю, мой сын,
кто в земле той лежит,
Только знаю, он знал,
что мы БУДЕМ с тобой.
Он сгорающе шел
в том неравном бою,
Светлый день
автоматною трелью ломал,
Для того, чтобы жил ты
и маму свою,
Пусть, играя в солдата,
всегда обнимал.
И кинжалом трава
вырастает с тех мест,
И салютом
растут полевые цветы,
Будем плакать, скорбя,
потому что здесь
Ради нас погибали
чьи-то мечты.
Мне сказали вчера:
"Это праздник не твой",
Но еще раны дедов
на сердце болят.
Не учебник, а память
жива той войной.
Верь, сынок,
и не слушай, что говорят.
Где-то там, на лугу
обелиск тот стоит,
Где-то нет обелиска,
лишь шепчется лес,
Память - слезы,
но все-же тверда, как гранит,
Память прошлой Войны,
память мирных небес!
-Папа, привези мне небо такое!
-Какое такое?
-Тёплое, голубое.
-А ещё привези мне тучку с дождём,
И мы за грибами все вместе пойдём.
-И привези чего-нибудь маме,
Что б ей весело было идти за грибами.
-Что же еще мой сынок пожелает?
-Пусть папочка сам поскорей приезжает!
Давайте любить бескорыстно,
Пусть даже порой безответно,
Пусть шумно, иль пусть неприметно,
Но просто любить бескорыстно!
И , каждые дни проживая,
Творить, окрыляясь тем чувством,
В любом пустяке, во мгновеньи,
Дышать, оживляясь искусством.
Любовь велика, безгранична,
Она не подвластна истленью,
Не верите? Знайте, об этом
Поётся в небесных скрижалях.
И Вечность, что звёздами смотрит,
Когда ночь окутает землю,
Взывает, созвездьями плача:
Любите, любите, любите!
Любите далёких и близких,
И смех первозданный ребёнка,
Любите живых и живое
И память усопших храните.
Любите своё назначенье,
Но то, что предсказано свыше.
И вас наградят,
Не ропщите и памятью и уваженьем.
Храните в душе вашей злато,
Бесценные мысли-алмазы.
Быстрее бросайте свой бисер
Что вы разметать не успели.
И те, кто его подбирает
Нечестны, скупы и несчастны,
Они растеряли алмазы,
Что в души заложены Богом.
А есть ли возможность спасенья?
Стучите, быть может, откроют
Из сети своей виртуальной
Где блуд и другие законы:
Быстрее спешить в магазины,
Быстрее спешить в рестораны.
И холить лелеять мамону,
Ох, как она любит за это!
А что до Любви, до вселенской,
Что здесь называют любовью?
Как просто прожить в заблужденьи,
Всё с похотью спутать порою.
Пороки теперь современны,
Да и добродетели модны,
Когда на показ ставят свечи,
Пытаясь себя славославить.
В дебатах и долгих собраньях
Проводят бесценное время,
Теперь называется это
Работой во имя спасенья.
Спасенья? А есть ли спасенье,
Когда заморожена совесть?
Лишь небо глядит, удивляясь
Дугою далёких созвездий.
А надо сказать что-то детям...
Поэтому, люди, любите!
Любите далёких и близких,
Друг друга, не хлам, не железо,
И Небо вам скажет СПАСИБО!!!
Третьяковская галерея.
Собрались у входа два еврея.
Картины Марка Шагала
Посмотреть задаром, денег мало.
Касса билетная.
Билетёрша тощая и вредная.
Автобус «Мерседес».
Привёз туристов проводить ликбез.
Алексея Кондратьевича Саврасова картины.
Господа из Твери, не побейте витрины.
Армянский художник Мартирос Сарьян,
Турист из Тамбова изрядно пьян.
Картина маслом «Похищение минервы»,
Не шепчите матом, действует на нервы.
«Мартовский снег» Игоря Грабаря,
Никто не смотрит, а впрочем зря!
Павел Михайлович Третьяков
Был поумнее вас, дураков,
Бережно коллекцию свою собирал,
И жвачки к скульптурам не прилеплял!
Кафе-закусочная «Крошка-картошка»,
Вот тут-то народ и кайфует немножко.
С сарделькой хот-дог на двоих евреев
О Третьяковской галерее воспоминание согреет.
Снег, а в окне цвет герани,
Это окно бабы Ани,
Вьюга и в соснах темно,
Бабушка смотрит в окно.
Ветер поет, не изменит,
В маленькой кухне пельмени,
Слеплены доброй рукой.
Вьюга метет за стеной.
В старой хрущёвке уютной,
Сколько добра и приюта,
Сколько любви и цветов,
Песенок детских и снов.
Азбука, первые строки,
Как времена те далёки,
Помню слагали слова:
Мама, Россия, Москва.
Вот и года пролетели.
Нет той квартиры, герани.
Вдруг небеса посмотрели
Взглядом родным бабы Ани.
Солнце в дождь из снов печали
Уплывёт на лодке Ра
Воздух полон серебра,
Только радостен едва ли.
Здесь под кровом сонной тьмы,
Мы уже не на Востоке,
Лица скучны, одиноки,
Мысли полные зимы.
Ветер знойный на Востоке,
Над пустыней, из-за гор
Прилетел воскресший Гор,
Лица там теперь жестоки.
Здесь же мы пока грустим,
Вяло чувствуя природу,
И правителей хулим,
Что не дали власть народу.
Словно вечная зима
Распростёрлась над Россией,
Это горе от ума Ждать от запада Мессии.
Неужель такой удел,
У подножия короны
И Платоны и Невтоны
Остаются не у дел!
Луна над домом, над домом луна.
В небе яблоко, яблоко спелое,
Яблоко антоновское, яблоко белое.
Луна над миром, над миром луна.
Над тобой, надо мной, над мамой, над кошкой,
Над оконной рамой, над цветком, что в плошке.
Луна над ночью, над ночью луна.
Внизу реки, моря, города,
Поезда, машины, шоссе, провода,
Взрослые, дети, наша Страна.
Луна над домом, над нами луна.
Солнца луч влетает, Ангела приводит,
Где тебя скитает, мой творец мелодий,
Где же ты носился, здравствуй, старина,
Успокойся, сядь на форточку окна.
Под лучом последним, под лучом закатным,
Расскажи, посредник как же быть крылатым,
Как же быть небесным, самым золотым
В этом мире тесном, где повсюду дым.
Подскажи, где перья надо собирать,
Чтоб такие Крылья для себя создать...
Полдесятого пробило, полдесятого,
Это тень пальто на вешалке распятого,
Это тень ботинок стоптанных и брошенных,
Это лень гостей любимых, но не прошенных.
Полдесятого и нервы все срываются,
И бутылка с водкой всё же открывается,
А вы ждёте от меня успокоения,
Отречения, вниманья и почтения.
Полдесятого, и сон гудит на улицах,
Это вьюга завывает там и кружится,
Там темно, а здесь мы ищем виноватого.
Полдесятого, ребята, полдесятого.
Белый дым иероглифами кружится,
За окном или в мозгу так вьюжится.
Почему мои вы исповедники,
Мы пред Ним скитальцы, не посредники.
Каждый звук летит на грани восклицания,
Тихо тень живет пальто распятого,
Вот и мы спустились к верху понимания.
Полдесятого пробило, полдесятого!
Не ропщи, не скорби, не жалей - это время уйдет,
Это время уйдет - мы с тобою, надеюсь, останемся.
Отложу до поры, мой далекий и честный поход,
Мы успеем уйти, а пока еще здесь мы управимся.
Хочешь, ветер читай, хочешь небо по строчкам читай,
Сколько льется дождя холодящими каплями - рифмами.
Здесь и осень в любви и осеннесть любви, так и знай,
И прозрачность, и свежесть утра, осененного листьями.
Да ведь это все - осень, так вот в чем загадка сама,
Со шкалою термометра мысли в мечтах понижаются.
Вот причина тоски, но ведь скоро летит к нам зима,
Белым полем страницы с приходом ее открываются.
Это кто же рано утром так проснулся,
И на ветку снежную взлетел?
Вышел дедушка и птичкам улыбнулся,
И пошёл в гараж, у деда много дел.
Только птички те на веточке сидели,
Цвета ясной пробудившейся зари.
И глядели к нам в окошко, и свистели,
И зовут тех птичек просто- снегири.
Вот и Миша встал сегодня очень рано,
И спешит в заснеженный наш сад,
Взяв лопатку, а в другую ручку маму.
Снегири на Мишу тоже пусть глядят.
И подарит Миша птичьей стайке
Зёрнышки, что им сейчас нужны,
Птички, милые, не улетайте,
И дождитесь солнечной весны!
Я платье создавал ей из домов,
Почти реальных и совсем трехмерных,
И ленты из огней пустил вечерних
Гулять по городу в обрывках снов.
Деревья будут шлейфом у нее,
Весенним садом утром пробуждаясь,
И тех домов легонечко касаясь,
Как гладит вечность наше бытие.
А на плечах летели стайки птиц,
Они в бретельки плавно превращались,
И в волосы, как в небо окунались,
Как будто небо было без границ.
И вот теперь она одета мной,
У мод домов своя есть клиентура,
А что она, она - моя скульптура,
А я - лишь скульптор, тронутый весной.
Ты родился ночью осенней,
Своим криком нас вдохновил.
Не Билл Гейтс ты и не Есенин,
Ты же - Кукколос Михаил!
Ты родился с плачем упрямым
И попал в тепло моих рук,
И смотрел на меня и маму,
Не поняв, что случилось вокруг.
А вокруг ночь благая вершилась,
В ясном небе над крышей звезда
Непременно тогда засветилась,
Чтоб светить тебе, сын мой, всегда!
И твой Ангел своею десницей
За тебя в небо клич свой вознес.
И у мамы дрожали ресницы,
От обильных и радостных слез.
Мир, наверное, чуть изменился,
И белее мне кажется снег,
Потому что пришел и родился
В этот мир Михаил - человек!
Дождь над Парижем, дождь над Берлином,
Дождь с журавлиным проносится клином.
Дождь над Европой, дождь над Москвою,
Дождь разделил нас стеною, стеною.
Капли ночные в неоне мерцают.
Снова нелётно, рейс отменяют.
Тень, моя тень, в переполненном зале.
Ближе с тобою не стали, не стали!
Ты ли звонишь или я - всё едино,
Дождь над Парижем, дождь над Берлином,
В дождь окунулось всё мирозданье,
Вот и свиданье, наше свиданье...
Она пела Париж в переполненном зале,
А на улице солнце стекало с расплавленных крыш,
Она пела Париж, сотни глаз и ушей ей внимали,
В самом центре Москвы появился весенний Париж.
Воплощался из жестов и голоса неповторимо,
Низковатого тембра, который присущ только ей.
Она пела Париж, небесами и нами любима.
И гуляла душа под дождем Елисейских полей.
Руки в черных перчатках изящным движением птицы,
Словно звуки ловили и в зал отправляли мотив,
Чтобы в песню влюбиться с горячей слезой на ресницах,
И уехать в Париж, все на свете на миг позабыв.
Где над древним собором голубка летает на воле,
Легкой дымкой над Сеной рассветной смущен небосклон.
Она пела Париж, это были не просто paroles,
И споет нам еще, несравненная Нина Дилон.
Я услышал вдали сладко стонет дудук,
Даже сердце моё изменило свой стук.
Я пошёл, побежал в эту синюю даль,
И себя погружал в вековую печаль.
Там вдали Арарат где-то виделся мне,
И казалось, что был я на белом коне.
Конь крылатый к вершинам меня уносил,
Я об этом просил.
Этот сон-никогда не забуду о нём!
Может плакали вместе с тем белым конём,
До вершин долетя, и, коснувшись небес,
Но сегодня я с вами, сегодня я здесь.
Не закончен полёт,
Не дописан рассказ,
Вновь дудук запоёт,
И вернётся Пегас.
Я сегодня родился,
К окну подошел,
Сквер в листву нарядился,
И дождик пошёл.
Дюше - верному другуирландский сеттер Дюша
своих хозяев посвящается.
Друг ушел, снег внезапно пошел,
Друг ушел, и с собою раздолье унес,
Друг ушел - самый преданный,
Самый счастливый и ласковый пес.
И остались луга, где гуляли с тобой,
И они по весне прорастут синеглазой травой.
Я пойду средь травы,
А вокруг безоглядная тишь,
А ты в небе бежишь,
С облаками по небу бежишь...
Вот и кончился Год,
Подвожу итоги.
Ох, а снег-то идет!
Завалило дороги.
Завалило мой дом,
Завалило печали.
Ничего, поживем,
Не такое видали!
А секундная стрелка
Торопится в полночь.
Надо ли горевать,
Если что не исполнил?
Но ведь что-то ушло
От меня, в самом деле,
А ведь были потери –
Какие потери!
И уже не вздохнешь
Так легко как когда-то,
И ведь были утраты,
Ох, какие утраты!
И друзья, что ушли
Мне снега посылают,
И снега заметают
Мой дом, заметают.
Но ведь было и счастье,
Пусть даже мгновенья,
Как всегда, средь ненастья
Есть дни просветленья.
Год ушел, отсиял,
И что было – то было,
Все стерпел, все принял,
Что мне небо дарило!
Один товарищ мне сказал: «Ты - гений»,
Зачем-то вдруг добавив слово «юный»,
Витать ли мне в экстазе просветлений,
Иль просто закурить, а после сплюнуть.
Другой твердил: «Ты - бездарь» - ну и что же?
«Ты коньюнктурщик и приспособленец».
Не знаю, а ведь мог я врезать в рожу,
Чтоб предо мной упал он на колени.
А третий говорил такую пошлость,
Четвёртая была по счастью дамой,
Но намекала на мою оплошность,
Что я творю не в такт с её годами.
А пятый добрый был и не строптивый,
И к счастью ничего и не заметил,
Зато принёс в подарок ящик пива,
И водку что допили на рассвете.
Шестой… Не захотел с ним похмелиться,
И получил в ответ отборной брани,
А я стремился выжить и умыться,
Очиститься от клейм и попреканий.
Как говорится, чист я стал к обеду.
Да, жизнь такая вот чудная штука,
Особенно, о творчестве беседы.
И мой пример пусть будет вам наука.
Улетаю потому, что улетаю в листопадность.
Я у осени возьму всю изящность и нескладность.
Улетаю я в свой край, где всё время воскресенье,
Где собачий слышен лай, предвещающий рожденье.
Срез души своей возьму, мир весёлый нарисую,
Там увижу я страну настоящую, большую,
Там, где поутру народ по весне спешит на праздник,
И, как солнце у ворот, флаг повешен красный-красный.
Улетаю потому, потому что так тоскливо,
Ничего я не пойму, вроде мясо есть и пиво.
Говорят, свобода есть, жизни уровень поднялся.
Я захлёбываюсь здесь, видно вдоволь наскитался.
Полечу от разных глаз, от отёкших, от блескучих.
Так как я не лучше вас, может быть творенья лучше.
Улетаю я из зал вашей модной ипостаси,
Как один артист сказал, улетаю восвояси.
Улетаю, так хочу, чтобы попусту не биться,
В дом «своясью» прилечу, чтобы заново родиться.
Обниму свою жену так единственную в мире,
Здесь свободен я в плену своей маленькой квартиры.
Ветер ярче и нежней, странницей листвой ласкаем,
Обниму жену, и с ней, улетаем, улетаем.
Не ропщите на закат, -
Солнышко опять вернется,
Не ругайтесь на солдат,-
Бойня миром обернется.
Не ропщите на людей,-
Человек - по жизни странник.
Не ругайтесь на друзей, -
Друг приносит в дом ваш праздник.
Не ругайтесь на страну, -
Ей и так хватает боли.
Не орите на жену, -
Вы не съели столько соли
Вдвоем с минуты первой,
Со стука сердца первого свиданья,
Почти до аритмии с каждым разом,
От опоздания до скромного признанья,
До недосказанности первого соблазна.
Вдвоем. Какие силы уносят ввысь,
И нет назад дороги
А юность бьет ключем и все тревоги
В одной Вселенной ласковой и милой.
Вдвоем. А о любви нет смысла спорить,
Нет смысла «почему», «откуда»,
Ведь это не «сердечко на заборе»,
Но Божье провиденье, а не чудо.
Вдвоем любые дороги мгновенья,
Вздох ветра, аромат духов во мгле,
И продолженье вдохновенья,
И продолжение друг друга на Земле.
Стекольщик не идет стеклить,
И как мне жить, и как мне быть?
Ведь выбито мое стекло,
И вьюгой чуть не замело.
Зато снежинки – благодать,
Их целый мир рукой поймать.
И нынче в студии моей
Снежинок миллиард гостей.
Никто в количестве таком
Мой скромный мир не посещал,
А ветер вдруг ворвался в дом,
Гостей повсюду разбросал.
На стол, на рамы, на холсты
Они присели отдохнуть,
И даже на мои часы,
Надеявшись продолжить путь.
И вдруг растаяли они
В тепле картин, скульптур, зеркал,
И столько слез в единый миг
Я в этих стенах не встречал.
Благословен тот снегопад
Небесных мне гостей привел,
Я неожиданно был рад,
В тот день стекольщик не пришел.
Посвящается настоятелю Храма
преподобной Евросинии Московской
протоиерею Алексею Ладыгину
Приходите в мой Храм, если сердце от боли томится,
Если жаждет душа, но не в силах промолвить уста.
Приходите, позвольте молчанью излиться,
И позвольте заплакать себе перед ликом Христа.
Приходите в мой Храм, если вам не хватает терпенья,
Побывайте на службе, услышьте в душе благовест.
И почувствуйте вместе со мной благодать и смиренье,
Сотворяя перстами Великий Спасительный Крест.
Не хватает любви? Вы молите любови у Бога,
Ну а в жизни ищите людей, что раскроются вам.
Раскрываются солнцу цветы, а ведь надо немного,
Лишь немного тепла и нетленный сияющий Храм.
Храм, он - в вашей душе, вы его непременно рождайте,
Ежедневно рождайте его среди жизни и драм,
И дерзайте, живите, но истину не забывайте,
Не велю, но придите ко мне в воскресение в Храм.
И я строю для вас этот Храм, по кирпичикам строю,
От камней закладных до сияющих глав куполов.
Со строителем каждым и с каждою доброй рукою,
Он возносится к вам и открыть свои двери готов.
Вот и осень настала, и праздник Воздвиженья близко,
До Покрова осталось немного - рукою подать.
Приходите в мой Храм, мы пред Богом поклонимся низко,
И все вместе в молитве своей обретем благодать.
Снега нет, а так хотелось снега,
Так хотелось белизны и неги,
Материнской, самой синей-синей,
Что бывает только лишь в России.
А вот слякоть лишь и безнадежье!
И к чему здесь зимние одежды?
Те, что припасала, берегла
И сюда в беззимье привезла.
Но Москва по-прежнему встречает,
Радость, вечера - от чая к чаю,
И друзья остались и подруги,
Живы все, не умерли с натуги.
Потихоньку может, но живут,
И у всех свой дом и свой уют.
Прошлым стал тот мир и не манящим
Колокольным и трамвайным звоном.
Все по старым движется законам,
Снежным и родным, и так пьянящим.
Снега нет, а только дождь и слякоть.
Самолет задумчиво гудит,
Ничего, что хочется заплакать,
Все как сон осталось позади...
Я пишу стихи на ощущеньях,
На каких-то маленьких мгновеньях,
На ночном колючем полузвуке,
На речной петляющей излуке.
Спят когда озябшие бульвары,
Саксофоны, скрипки и гитары,
Лишь листок летит на землю плавно,
Я пишу стихи о самом главном:
О друзьях, о музыке и лете,
Городском задумчивом рассвете,
Что в душе живет неизлечимой,
И конечно о тебе любимой.
Может кто-то все и прочитает,
И как я, взгрустнувши, помечтает
При ночном колючем полузвуке
О речной петляющей излуке.
Когда есть Бог, тогда есть крылья,
И в сердце закипит полет,
И прочь от плотского бессилья,
На небо разум позовет.
И как легко будет и страстно
Уходом подвести итог,
Ведь смерть, как видимо, прекрасна,
Не так ли завещал нам Бог.
Смелей очисть от сгустка тела
Земной бесправедный уют,
И, чтоб душа твоя летела
Туда, где свет - ее там ждут.
Земля кипит, земля пылает,
Вокруг бездушие и кровь,
Звон колокольный в небе тает,
Красив как вечность и любовь.
Зачем, зачем весне такое горе?
И вновь мы по-осеннему скорбим,
Тот самолет ушел, разбился в море,
Исчезли люди в темноте глубин.
И синеве морской лишь будет сниться
Тот ужас, слезы, крик в немых глазах,
Но чьи-то добрые родные лица
Сливались в маске ужаса в волнах.
Никто не мог предвидеть все заранее,
А если мог, найдем с него ли спрос?!
Скорбят армяне и скорбят славяне,
Вес мир скорбит, но нерешен вопрос.
На что пенять: на дальние высоты,
На террористов ли, на экипаж?
Доколе будут падать самолеты,
Пронзая сердце и рассудок наш?
За что же все, скажи, великий Боже,
За что, скажи, все происходит так?
Мы провинились пред тобой, похоже,
Но может по-отдельности, не всяк?
Прими к себе разбившиеся души
В небесный легкий, звездный океан,
И слушай, не отвергни только, слушай,
Молитвы преданных тебе христиан.
То герань полыхает пламенем,
Тобою выращенная герань,
Одиноким соцветием – знаменем,
Одиноко встречает рань.
Где-то снов притаились залежи,
На балконах застыли сны,
А березы лезут сквозь жалюзи,
Пробужденной листвою полны.
Где-то рядом трамвай заторопиться,
И на небе спешит самолет,
Почему тосковать так хочется,
Провожая его в полет?
А на крыше у птиц свидание
Воркование и возня,
И ты поздняя и ты ранняя,
Вот такая ты у меня.
Рано утром на лужайке
Ходит кот в зелёной майке,
Ходит в отблесках зари
И пускает пузыри.
Пузырей чтоб много было,
Он развёл побольше мыла,
Вот такая красота!
Афанасий звать кота.
Каждый день он так гуляет,
В небо пузыри пускает.
От прогулок этих кот
Очень счастливо живёт!
Позови тишину, позови,
Раскали ее, раздроби,
Разуздай ее, растревожь,
Но мою затаенность не трожь,
С кем я только еще не знаком,
Кем я только еще не иском,
Со сколькими – за здравие пил,
Скольких я уже схоронил.
И себя схоронил в тишине,
А снежинки толпились в окне,
Исчезал, уплывал я рекой,
И на утро рождался другой.
Тот другой шел по жизни опять,
Чтобы частью ее обладать.
И опять продолжалась весна,
А за нею кралась тишина.
В той предчувственной ранней глуши,
Не забыл ли тебя я в тиши?
Эхо с каждой струной говорит,
Но молчанье твое так болит.
Позови тишину, позови,
Я сожму кулаки до крови,
Я уже не ропщу, не кричу,
Я молчу, я молчу, я молчу…
Звезды застыли на лиственном звуке,
Спят твои волосы, спят твои руки,
Длинные, добрые дремлют ресницы,
Милая женщина, что тебе снится?
Спи, мое счастье, восторг и волненье,
Вот уж заснули погасшие свечи,
Рыженькое, ты мое вдохновенье,
Ведь без тебя ночь не ночь, путь не млечен.
Жизнь - не все время звезда, понимаю,
Только я верю во счастье земное,
И обнимаю тебя, обнимаю,
Милое чудное – чудо родное.
Звезды идут хороводом над домом,
Летняя ночь от зари убегает.
Грезь о любимом, родном и знакомом,
Спи, моя Ксеничка, спи, дорогая.
Пусть молчит телефон, только знаю одно:
Будет вечером светлое наше окно,
Сколько разных идей дал мне Бог в этом мире,
Сколько разных людей встречу в жизни земной,
Но мой смысл, моя жизнь все равно в той квартире,
Где почувствую воздух любимый, родной.
На балконе застыло белье на морозе,
И тобою политые дремлют цветы,
В этом доме мой мир, радость есть, и есть слезы,
В этом доме есть ты, в этом мире есть ты.
А я стремлюсь ниоткуда,
Но все же стремлюсь туда,
В мой дом, где меня не осудят,
Где вкусная даже вода.
Там запах уюта витает,
И ладаном пахнет чуть-чуть,
Там муза моя обитает,
Там теплая нежная грудь.
Там звезды глядят по-другому,
Там крутится мягче Земля,
Я к дому, простите я к дому,
Там ждут у крыльца тополя.
Я на твою усталость накину желтый вечер Он в отраженье листьев на зябнущем стекле И все мои желанья пойдут тебе навстречу, И встрепенутся свечи на кухонном столе.
В руке моей шершавой вся нежность воплотилась, Она в мозоли каждой, ты только разгляди. Я жажду каждой веной, чтоб ты ко мне просилась, Горячею щекою, припав к моей груди.
Быть может самых страстных я слов, увы, не знаю, Но ты же слышишь, сердце биеньем говорит. И я тебя родная, роднейшая желаю, И листопад об этом, об этом так горит.
Я на твою усталость накину желтый вечер, Он в отраженье листьев на зябнущем стекле, И все мои желанья пойдут тебе навстречу, И будет больше счастья на маленькой земле.
Ты мне в любви призналась,
закат приотворив,
И солнце расплескалось,
услышав твой мотив,
И волны поредели
навстречу кораблю,
И сосны эхом пели:
«Люблю, люблю, люблю».
И мне творить хотелось,
и плакать, и кричать,
И все, что не допелось,
допеть и вновь начать,
Отвергнуть мрак сомнений,
беснуясь и любя,
И осознать – мой гений
есть тоже часть тебя.
Я помнил вкус особый
любви и сладких слез
И мир шептал: «Попробуй
ваять из ранних звезд».
Ты придешь ко мне так сказочно,
Ты придешь ко мне так ветрено.
Ночь в окне звездами стелется,
Дышит ласково и приветливо.
Город наш отшумел трамваями,
Город наш отсветил рекламами,
И друг другу пожелаем мы:
Быть влюбленными самыми – самыми.
Я желаю неокончания
Этой пламенности продления,
Бесконечности начинания,
Бесконечности продолжения.
Ксении посвящается
Пусть пройдется проснувшийся дождик чуть ниже земли,
И коснется подвала в стареньком доме моем.
Стены дома устали и вынести столько смогли,
И, наверное, каждый кирпич закричит о былом.
Это значит, чуть ниже земли, в мастерской – только дождь,
Это не преисподня, но это еще и не рай,
Чтоб творения молвить смогли – ты придешь,
Ну, а чтобы запели, ты сердцем своим подыграй.
Расплескай свою нежность в остывшие краски картин,
Устремлено-звенящий скульптурам придай колорит,
И тогда из безвременья самых далеких кручин,
Вдруг родится то самое, что запоет, заболит
Переполненный внутренним солнцем задышит подвал,
И серебряной лестницей взор устремит в небеса,
Приходи же, родная, в мой мир, я тебя столько ждал,
Я же знаю, ты можешь творить из дождя чудеса.
Играйте, друзья дорогие, играйте,
И души лечите, и слезы зовите,
И нас, приземленных, в полет возвращайте,
И нас нелюбимых игрою любите.
Играйте Бетховена, Баха, Шопена,
Застыло волненье в движенье улыбки,
И плачет, и стонет моя Мельпомена,-
Она пробудилась под звуками скрипки.
Ведь счастье так близко, а жизнь быстротечна,
И это явленье поймем мы едва ли.
Но вся эта музыка так бесконечна,
На стареньком, добром и милом рояле.
А я до земли перед вами склоняюсь,
Но в музыке этой не чувствую землю.
За скупость оваций своих извиняюсь,
Я в вашей симфонии, ей только внемлю.
Играйте, играйте, готовы вас слушать
Пусть вам подпоют тихим пламенем свечи.
Целите минором мажорные души,
И станут на ноту они человечней.
За окнами небо в преддверьи бурана
Своею мелодией вам подпевает.
И кажется ангелы плачут - «Осанна»,
А может быть скрипка об этом играет.
Однажды хочу проснуться В содружестве с ранней весной, В глаза твои вновь окунуться, Умыться твоей тишиной.
И будут с живительной силой, Под ветром звучать провода, А я буду с ласковой, милой, Во веки веков, навсегда.
В фарфоровой вазочке - розы, Фужер – на журнальном столе, Детали столь будничной прозы, Как рай расцветут на земле!
Лежать в траве, обнявшись с небесами,
И позабыть о тлене суеты,
Смотреть, как строят облака мосты.
Таких мы никогда не строим сами.
Мы прожигаем жизнь в подлунном мире,
Кто ярче, кто немножечко бледней.
Спешим на свет заманчивых огней,
Но дважды два – во все века четыре.
В младенчестве распахнуты все двери,
Дана возможность поиска пути,
Дано желанье жить, любить и верить,
И, наконец, куда-нибудь прийти.
И так, всю жизнь под вечным небом ходим,
И строим мы, и рушим мы мосты,
И дверь свою заветную находим.
За ней одно – там свечи и кресты.
А за крестами… Небо за крестами,
Земле мы отдаем последний стон.
И снова небеса со всех сторон,
Под нами, и над нами, и пред нами!
Все встанет снова на круги своя,
Пройдут года, пройдут дожди и слезы,
А по утрам все те же будут росы
Под тем же солнцем будет жить Земля.
Все будет так же в этом бренном мире,
Наши мосты задует пыль веков,
Но дважды два останется четыре
Для всех – для умных и для дураков.
День этот имени Тебя –
Он чистый - чистый, белый – белый,
Он мягкий, звонкий, чуть несмелый,
День этот имени Тебя.
Застелен юным снегом дворик,
Всем завладела тишина,
Веселый толстый добрый дворник
Остатки убирает сна.
День этот имени Тебя,
Я этот день провозглашаю,
Тебя на праздник приглашаю
В день этот имени Тебя.
Прими в подарок этот ветер
И этот самый снежный снег.
Ветер шепнул: «На целом свете
Лучше тебя, пожалуй, нет».
День этот имени Тебя…
Вглядись, во всем мои признанья,
Во всем знакомые черты.
Хочу любить твои желанья,
Хочу лепить твои мечты.
День этот имени Тебя…
Мы в это чудо окунемся,
И нас благословит зима,
Друг в друге эхом отзовемся,
Ты этот день ждала сама.
День этот имени Тебя,
Он не случайно зародился,
Хочу, чтобы до смерти длился,
День этот имени Тебя!
Дай мне силы ожить,
разглядеть это небо без края,
И обнявшись с тобою,
упасть на сухую листву,
И блаженства испить, и любви,
о которой не знаю,
И увидеть звезду –
я ее в честь тебя назову.
Дай мне столько ночей,
сколько есть недосказанной страсти,
Дай мне столько дорог,
но я выберу только одну,
Чтобы снова и снова,
минуя ветра и напасти,
Возвращаться к тебе,
словно странник в родную страну.
Все жаждет радости, покоя и мечтанья,
Пока что вдребезги не разобьется день,
Все мысли затаились, слились в тень,
Ушли за грань простого созерцанья.
Все жаждет ночи вкруг меня, во мне,
Все ждет литавр золотых заката.
Ты наяву придешь или во сне,
Но ты придешь, моим вниманием объята.
И стрелки на пол брошенных часов
Где-то вдали не будут торопиться,
Я созерцать, творить, любить готов,
А, если надо я готов тебе и сниться.
В какую тайну обречен сей бренный мир.
И я, и ты — друг перед другом тайны.
Вчера был траур, а сегодня будет пир,
И неожиданные встречи не случайны,
Но этим-то они необычайны.
Как вновь воспринимаем аромат
Цветов, в лесах проснувшихся весною,
Так старое как мир вдруг расцветает новизною,
Забытые слова как в первый раз звучат.
Россия Синеглазая, печальная,
Качающая в колыбели нас,
Многомятежная, многострадальная,
Вздохни, ведь Яблочный сегодня Спас.
Раздета до последнего исподнего,
Чеченской искровавлена войной,
Преображения коснись Господнего,
И мы с тобой, мы, твой народ – с тобой.
Все так же благовест плывет над крышами,
Вечерний звон, он жив – вечерний звон,
А это значит то, что сами живы мы,
Стекаемся к церквам со всех сторон.
Здесь все родное, с детства все обжитое,
Здесь ласточки крылами режут синь,
В глуши деревня Богом не забытая,
И это смысл и сила всей Руси.
И яблоки в духовке запеченные,
И сад, умывшийся грибным дождем,
Молитвы, плачем сердца изреченные,
Ведь ради этого еще живем.
В полудуге часов замкнулся круг,
Замкнулось время в рамке из пластмассы,
У времени свои такси и трассы,
И счетчик ясных дней и зимних вьюг.
А батарейка исчерпав свое,
Так скоро оправдала быстротечность.
И встали стрелки обнявшись вдвоем,
Мне имитируя, что встала вечность.
Не тревожь только душу, туман,
Мягкой лапой по сердцу не бей,
А позволь отдохнуть на ковре
Из листвы, что тепла на заре.
Отпусти меня в светлую рань,
В торжестве увядающих трав,
Там, обнявши березовый стан,
Я почти что у Бога в гостях.
Философствуя, ясный покой
Увлекает туман за собой.
Лес в безмолвии утра стоит.
Нет ни боли, ни зла, ни обид.
Где-то там затаилась любовь
В дальних кущах озябшей души.
Где-то теплит манящий уют,
Где-то верят, и любят, и ждут.
А пока торжествует туман.
Это соло – рассветная песнь.
Паутина уставшей струны,
Надорвавшейся от тишины.
А над озером белый покров
Охраняет нетленности мир.
Нас не будет уже и следа,
А она все такая – вода.
Под новый год, собираясь во вкусном обилие света, Который нам дарят свечи, парящие над столом, Друг другом бокалом касаясь, желаем «многие лета», Любимые, милые, близкие, достойно мы их проживем.
Мы выполним все, что не сбылось, все то, сокровенное наше, Все то, что творить не решались за пройденный давеча путь, Я верю, мы стали счастливей, пусть даже на год и постарше, А все же мы стали счастливей, ни в этом ли смысл и суть?
Вы отразили нам свою эпоху.
Пусть кто-то и злорадствует Вам вслед,
Пусть рассуждают «хорошо» ли, «плохо»,
Но жив гранит, а критиков уж нет.
И памятником площадь нас встречает,
Он прочен и красив на всех ветрах,
И не эпоха все определяет,
А гений в измозоленных руках.
Искусство вне моднейших ипостасей.
И неподвластно истеченью лет,
И в мастерскую вновь идет создатель
В рассветном снеге проложив свой след!
Об Ангелах не надо говорить,
Они к нам только дважды прилетают,
Единожды даруют право жить,
Второй раз наши души забирают.
Не плачьте об ушедших в небеса.
Не плачьте, а во след им улыбнитесь.
Поверьте, их ждут райские леса,
А главное – Создатель и Спаситель.
Я утверждаю красоту
В немом, беззвучном изваяньи,
В земном и милом мне созданьи
Я утверждаю красоту.
Я вправе утверждать ее
Из миллионов сот неправых!
Я выбрал это ремесло,
И с миром говорю на равных.
И Бог ведет моей рукой.
Не в запоздавшем жесте муки
Он к глине тянет мои руки,
И вновь теряется покой.
Я утверждаю красоту,
Сей путь прямой, но столь тернистый,
Не изменить дорогой мглистой
И ни себе и ни Христу,
Ни женщине, что нет нежней,
Единожды в меня поверив,
Она смириться с тем, что двери
Не в замке – в мастерской моей.
Я в них вошел, из них и выйду.
Пусть кто-то скажет на лету:
«Он красоту не дал в обиду,
Он, утверждавший красоту!»
Он искал Любовь Золотую,
По Земле неустанно бродил,
Все надеялся встретить такую,
А иначе – зачем же он жил.
Ни священник, ни божий избранник,
Просто смертный, которых не счесть,
Окрыленный, загадочный странник
Верил в то, что Любовь эта есть.
Так в скитаньях года улетали,
Сколько женских познал он сердец,
Но сердца о Любви и не знали,
В старика превращался юнец.
Но искал он Любовь Золотую,
Что приснилась однажды ему,
И нигде он не встретил такую,
И не верил себе самому.
Поседевший уже и согбенный
Он пока умирать не спешил
Без Любви Золотой и нетленной,
А иначе – зачем же он жил!
Где-то на землю упала звезда, словно тень,
Где-то вдали отсияли в пыли города,
Где-то вдали завершается праведный день,
Где-то вдали не найду я тебя никогда…
Ангел, мой Ангел, мой Ангел, лети
В мир, где за тихим дождем притаился рассвет.
В самом далеком загадочном белом саду
Я тебя, счастье мое, непременно найду…
Дождь непрерывно стучит в лобовое стекло,
Кажется, этой дороге не будет конца,
Но за дождями ждет утро, а там так светло,
Только не плачь, я приеду, ты только, не плачь…
Приходи ко мне завтра, я, наверное, вспомню,
Все восторги в прошедшем, в настоящем любя,
Приходи ко мне завтра, я клянусь, я напомню,
Как с тобой оживаю и грущу без тебя.
Мы не можем пуститься в казино без обмана,
Я на кон буду ставить что осталось во мне,
И в друг друга влюбиться как бы это ни странно,
И друг другу присниться зимней ночью во сне.
Нам бы чувствовать робость, первозданную страстность,
Словно нам по шестнадцать тех утерянных лет,
Дай мне шанс на взаимность, хоть чуть-чуть и на властность,
Я отвечу душою, как заядлый поэт.
Она проснулась и не знает,
Что красивей она зари,
Что я за нею наблюдаю,
И разум шепчет мне: «Твори!
Ее разбуженность и стройность,
Румяность сонную лица
И грациозную спокойность,
Твори, до смертного конца!»
Она желанна, не одета
Идет к раскрытому окну,
Как-будто будит звук рассвета
,
В душе моей, задев струну.
Претензией на совершенство
Она стоит и смотрит в сад,
И счастье будет и блаженством,
Увидеть этот женский взгляд.
И возбужденная прохлада
В ее играет волосах,
Она стоит на фоне сада,
Купаясь в бликах и лучах.
Царицей света и пространства,
Царицей бликов и теней,
Мгновенность, страсть и постоянство,
Все это в ней, все это в ней!
Все утро будто с нею спелось,
Вошло в таинственный настрой,
Мифологическая Эос
В ее глазах зажглась росой.
Я счастлив этот миг берущий,
Дарованное и свое,
Чтоб этот день начать грядущий,
Опять, как прежние, с нее.
И это счастье созерцанья
До вечной тьмы, до смертных дней,
И детский смех ее, желанья,
Все то, что в ней, все то, что в ней!
Она проснулась и не знает,
Что красивей она зари,
Что я за нею наблюдаю,
И разум шепчет мне: «Твори!»
Подари мне осень, подари,
Листопад желтеющих огней,
Что-то плачет у меня внутри,
Подари мне, осень, - не жалей!
Подари мне осень и печаль
И багрянец солнечных лесов,
И небес ночных живую даль,
Тайный свет неведомых мостов
Подари мне слезы и слова,
Танец листьев в ясных вечерах,
Подари, и будешь ты права,
Осень я прочту в твоих глазах.
Подари мне город сентября,
И я в нем укроюсь, потону,
Вечер, где ленивая заря
Юности моей взбравит струну.
Площадь, что похожа на вокзал,
Где народ осенний, заводной,
Дворики, в которых я мечтал
О хорошей жизни, об иной.
Пусть мне ветер выстелет листву,
Покосившись, вспыхнут фонари,
Ностальгию в гости позову,
Подари, мне осень подари...
Пусть звучит гитары перезвон
На Ордынке, в стареньких домах,
Пусть поют про юность, про бостон,
О любви, о боге, о слезах.
О глазах, в которых неба свет,
В душу рвется, рвется изнутри,
О словах, в которых есть ответ,
Подари мне осень, подари!
Не обещай, не надо, я устал,
И рвется вечер откровенной нитью,
Где я тебя такую отыскал,
По Божьему иль своему наитью.
Тебя не греет мой пушистый плед,
Ты пьешь коньяк в мелодии покоя.
Десятки нужно или сотни лет,
Чтобы и я напиться смог тобою.
Давай я тебя отвезу, туда, где есть звезды,
Где небо ночное вплотную над низким крыльцом,
Но только не вздумай предать, что я создал,
Все то, что войдет за тобою в тот маленький дом.
А хочешь, тебе расскажу о звездах иначе,
Чем знаешь сама, чем рассказывал кто-то другой.
Целуясь под ними, влюбленные радостно плачут,
Укрывшись в душистом раздолье травы луговой,
Как ясно глядят они в радостном теплом мерцанье,
Сплетаясь в созвездья как в тайные знаки любви.
И вся чистота в их немом пониманье,
Я это зову Торжеством, Ты как хочешь зови.
Но только, целуясь со мною под яркой звездою,
Отдавшись под млечным путем, что раскинул простор,
Не вздумай предать эту ночь, что навеяна мною,
И звук тишины, и созвездий немой разговор…
Обещан рай, и свечи не погасли,
Еще во тьме пророка виден лоб,
А у него в ногах творятся распри,
И вместо света предложил он гроб.
О райской жизни слушали декреты,
И верил тот, кто верить не устал,
И вот они, бездарные рассветы
Со вкусом крови будней на устах.
Мы все младенцы обезьяньей эры,
Мы оборванцы пламенных идей,
И направляют дула «Бэтээры»
На жалкий крик обманутых людей.
Мы странны тем, что верим странной вере,
И даже разуверившись – молчим,
И признаем кумира в каждом звере,
И в подражание ему рычим.
Но чем страшней, тем будет месть ужасней,
Месть всей толпы с потерянным лицом,
Месть произволу, что считался властью,
Месть дьяволу, что быть хотел Христом.
Просыпайся синеглазый ангел,
Это я пришел к тебе с рассветом,
Сквозь метель снега и автострады,
Сквозь домов бетонные громады,
Просыпайся синеглазый ангел...
Не воспето счастье, не допето,
Снег в ладонях не горит, не тает,
Замерзает друг твой, пропадает…
Это я, сомненьями душимый,
Ревности продав больное сердце,
Убаюкан вечною пургою,
Грань ищу меж ней и меж тобою.
Телефон в ночи поет гудками,
«Нету дома»,- кто-то отвечает
Я в ночи ищу тебя как память.
Замерзает друг твой, пропадает.
Вспоминаю нежный трепет тела,
Шорох летних лиственных рассветов,
Ты же мне принадлежать хотела,
Ты же мной не до конца воспета.
Просыпайся, синеглазый ангел.
Мчатся одинокие машины,
Не жалейте, только, не жалейте,
Ради бога, сбейте меня, сбейте!
На асфальт промерзший рухну комом,
Крася кровью мысли о прошедшем,
Вспомнишь ли о некогда знакомом
Грубом, страстном, нежном, сумасшедшем…
И не плачь, не надо утешенья,
Не ищу остекленевшем взором,
Снег в ладонях не горит, не тает,
Замерзает друг твой, замерзает.
Просыпайся, синеглазый ангел.
Там светит сочная луна,
Там нежность в воздухе струится,
Там есть все то, что нет у нас…
Реальность снится и не снится.
И те края так далеко,
Их может вовсе нет на свете,
В руинах совести легко,
Когда луна оттуда светит.
Да, да! Та самая луна,
Что желтизною льется в море
В краях, где ты найдешь меня
И потеряешь бледность горя.
А в тех краях живут и львы,
Но истинно честны как звери,
И все неправые правы,
У всех в сердцах сплошные двери.
А за дверьми всегда Любовь,
Без униформы, вся нагая,
В ней нет корысти и долгов
Она посланница из Рая.
Она естественна как дождь
И беззащитна как природа,
Она не знает слова «ложь»
И городского обихода.
Она надежна и проста, Не знает судеб одиноких, Ее крестила доброта – Царица тех краев далеких.
Там всем довольствуются все,
И заржавело униженье
Виват, Великой Доброте!
И зло потерпит пораженье.
Но те края так далеки,
Их, может, вовсе нет на свете,
И будни слишком нелегки,
И слишком злой сегодня ветер.
Расшнуровал я вечер,
Пошире открыв занавески,
И потопил усталость
В белесой глуши фонарей.
Я знаю, будет ветер
Рвать надорвано лески
На моем балконе,
Уставшем от безветрия дней.
Я знаю, осчастливит
Ночь миллионы влюбленных,
И будут жечь разлуки
Миллионы погасших светил.
Никто не осилит
Сердец неподчиненных
Ни власти формации
Ни бессмысленной трате сил.
Но теплит надежда,
Чуть день будет завтра светлее,
На самом деле,
А не сквозь граненый стакан
.
Если лоскут неба
Платком повязать на шее,
А Млечный Путь видеть
В ухо как Талисман.
Что мне надо от спящей зари?
Пробуждения дня средь лугов?
Или звонкой слепящей росы,
Что зовет вдаль речных берегов?
Или может тех славных часов,
Когда шепчется с лесом туман,
Под мерцание звездных мостов
Через хрупкий ночной океан.
Может шелест уснувших листов,
Материнскую нежность утра,
Колокольный к заутренне зов,
Может просто мне надо тебя…
Он спустился с окрылённых высей,
Видя гибель человечьих душ,
Он спустился, полон добрых мыслей,
Самый чистый, беспорочный муж.
Он хотел добиться лишь возврата
Разума на стези доброты,
Но увидел лишь разгул разврата,
Власть наживы, скудность суеты,
Он спешил средь сонных небоскребов
Отыскать источник естества,
Он искал, но в лицах пешеходов
Находил гримасу шутовства...
Автострада весело гудела,
Вихрь неона пожирал толпу,
И вульгарно в кабаках зверела
Жизнь полночных пьяных рандеву
И Христос с вопросом о спасеньи
Подошел к прохожему в толпе,
Но в ответ услышал возмущение
Бога нет! - пропоица хрипел,
Пьяный тип сказал, что деньги - сила,
Потрясая тёртым кошельком,
- Наша жизнь - давно уже могила,
Мы без Бога славно доживём...
И пошел Христос, и ночь звенела,
Отразясь звездой в блеске окон,
Шел он прочь, с ресниц слеза слетела,
Вдребезги разбившись о бетон...
03.06.1989
Вы памятник воздвигли рукотворный,
Воистину тропа не зарастёт!
Покуда есть металл и чувство формы,
И мыслей неожиданных полёт.
Варить металл ведь целая наука,
Еще сложней красиво приварить.
И получилась вот такая штука -
Железки и болты смогли ожить.
И получился, получился Дворник,
Усатый, ясноглазый и простой,
Московских улиц чистоты поборник
Все вычистит железною метлой.
Кремлевским башням пусть спокойно спиться
Под шорох металлической метлы.
Гордись Россия и гордись Столица:
И дворники, и Скульпторы – орлы!
Коллеги, от души Вас поздравляю,
Желаю столько, что не хватит слов!
Во веки пусть творят и процветают
Андрюша Асерьянц, Володя Лепешов!
Разбрасывая в ночь свои одежды,
Вступая в мир, где и без слов все ясно,
Где вместе стыд, сомненья и надежды,
Ты ждешь… И я скажу, что ты прекрасна.
Куда уходят сны, разброд, печали?
Былое – манускрипт без перевода,
И все кричит, чтоб мы с тобой молчали,
Поскольку так задумала природа.
И в этот миг рождается живое,
Живое между нами и вселенной,
Мы – целый мир, а нас ведь только двое,
Мы смертны, но сегодня мы нетленны.
И, погружаясь в тесноту объятий,
Как дар мы принимаем наслажденье.
Творец всех душ, догматов и понятий,
Спасибо, что создал грехопаденье.